а вот так вот, бодрствуя в три часа ночи на ручных и 39 градусов в голове, можно и совсем уж разложиться. когда ты вынуждена не_спать (просто не выходит заснуть и болит всё тело), а тем более пытаться жить обычной жизнью с температурой тела "немного выше той, что немного выше обычной", мир тебе кажется не таким уж. не таким уж каким - сказать сложно, но что мир кажется - это факт. если и в нормальном состоянии мне иногда было сложно отличить сон от реальности и наоборот, то в этом положении провернуть эту элементарную операцию "отличения", которой обычно занималось подсознание, становится совсем уж трудно. я, наконец, понимаю, что жар - это что-то сродни бессоннице. впечатляющие ощущения. своеобразный кайф. но во время самого процесса ты вовсе не осознаешь, что это именно то, чего ты ещё не испытывал и всеми силами пытаешься избавляться от наваждений, потока мыслей и образов, которых ты в обычном состоянии боишься или просто не допускаешь. тебе вдруг кажется, что на улице тебя окликают, причем так, как тебя звал только один человек на свете, таким образом тебя своего рода оголяют перед полной народа улице, ты вроде бы не краснеешь и оборачиваешься, да, оборачиваешься, хотя отчётливо осознаешь, что человек, который мог тебя так назвать, никаким образом не может находиться за твоей спиной. сзади и правда никого нету, а когда тебе в пятый раз покажется голос и ты в пятый раз резко обернешься, на тебя подозрительно посмотрит воон та бабулька. а потом ты пресыщаешься сигаретами, понимаешь, не веря самой себе, что курение - зло, и находишь успокоение в ванильном Орбите. приползаешь домой и валишься на кровать, жалея о том, что нету дистанционноо управления, типа пульта, для компьютера, слушаешь cardigans, да, именно ту песню, и думаешь, само собой, именно про suxx, а потом тебе предлагают сосиски с кетчупом, и тебя, естественно, тянет блевать, а потом ты снова думаешь, теперь об алкоголе, и вообще начинаешь жалеть о том, что ты не мальчик, и вообще, а песня одна-одинешенька в плейлисте и ты неизбежно видишь кожаный салон раскаленного автомобиля, эти обжигающие татуировки и привкус крови, да, соль на губах и дышать очень холодно, холодно дышать, в голове мелькают дайри, какой бред, эту соль на губах я помню у кого-то родного и рыжего, а cardigans играют, и я никак не могу выбрать себе роль, но в конце концов какая разница, время не ждет, а на губах соль, и тебе не хочется додумывать, пусть так и останется, пусть, их кожа с кожей сидений, их влажные татуировки и раскаленные мертвые поры авто. мысль замирает и только белый свет, а потом ты просыпаешься, тянешься за градусником, пять минут молишься, крепко прижав правую руку к телу, видишь, что как было на нем 35 когда ты встряхнула, так 35 и осталось, нервно хихикаешь, надеясь, что хотя бы не очень похожа на мертвеца, ползёшь в ванную, видишь в зеркале подобие жуткого похмелья и отпечаток маминой помады на виске, долго полощешь рот и чистишь зубы десять минут, десять минут не концентрируясь ни на одной, пролетающей мимо и задевающей уши, мысли, с ужасом разглядываешь свои ногти...а в 17-30 ты сидишь на лавочке и понимаешь, как это прекрасно - вот так сидеть и курить, любуешься маникюром и понимаешь, что ванильный Орбит - всему дерьму дерьмо, а если не съешь хот-дог - умрёшь. пусть ты всё ещё бледна и глаза блестящие такие, пусть к врачу сходить надо. а через полчаса понимаешь, что ночью чуть не поймала за хвост тайлера.
p.s. и меня в больницу кладут.